Скидываю халат и разом, пока не передумала, запрыгияаю. Выныриваю, визжу, хохочу. Классно. Фройнд обеспокоенно лает у кромки бассейна.

– Давай ко мне иди, освежишься.

Не-а, не идет Фройнд, не любит купаться?

Плыву в одну сторону бассейна, и пес за мной вдоль бортика и продолжая лаять, плыву обратно, зависаю посредине и ложусь на спину. Хорошо так, звездочки на небе красивые.

Громкий всплеск и Фройнд что-то не лает. Возвращаюсь в вертикальное положение и замечаю плывущего ко мне пса.

– А, все-таки решил поплавать?

Фройнд фырчит, наворачивает вокруг меня круги и тыкается в плечо, подталкивая в сторону ступеней. Ха, это он меня из воды выгоняет?

Смеюсь, но плыву к выходу, чтобы больше не нервировать чудесную собаку.

Доплыв до края, сажусь на верхную ступень. Пес вылезает, встряхивается, окатив меня брызгами, и садится рядышком. Дрожит.

Дотянувшись до халата, накидываю его на собаку и обнимаю за шею.

– Какой же ты лапа. Мой спасатель. Хороший мальчик.

Пес реагирует на ласковые слова, ластится, и вот уже все тревоги, с таким вниманием заглядывает в глаза, и все мои сомнения сразу уходят на второй план. Становится просто хорошо.

После заплыва, больше не испытываю проблем с засыпанием, задрыхла сразу, как голова коснулась подушки. Хотела с Фройндом в обнимку уснуть, но он на кровать отказался запрыгивать, лег рядом на коврик.

Утро же началось приятно. Меня ласково гладят по голове, перебирая пряди волос.

– А-а, приехал, – сонно бурчу я, щурюсь, глядя на склонившегося надо мной Марата, потягиваюсь. – Будем по серьезному говорить.

– Позавтракаем сначала? Я только зашел.

– Угу.

– Тогда жду тебя внизу через минут десять.

Быстрый поцелуй обжег плечо. Баринов вышел из комнаты. Странное, конечно, начало для будущих разборок и даже, возможно, скандала.

Неохотно выбираюсь из постели, внутри все сжимается от неприятного предчувствия. Еще никогда так долго и тщательно не собиралась на завтрак. За столом Марат в деловом костюме, под столом гордо возлегает Фройнд.

По лицу Марата ничего не прочесть. Сажусь за стол, завтракаем в тишине. У меня с аппетитом не очень. Что-то ем для вида и откладываю вилку. Поднимаю взгляд на Баринова. Он, кажется, вообще ничего не ел, гипнотизирует меня немигающим взглядом.

– Ника, – первым начинает говорить Марат, это хорошо, я бы еще долго тянула. – Почему, как только я оказываюсь не на связи, тебя тянет куда-то уехать и возможно сделать мне на зло?

– Я беспокоюсь, расстраиваюсь ищу способы отвлечься.

– А со стороны кажется, будто мне не доверяешь или провоцируешь.

– Мы знакомы не так давно, и знаю тебя не слишком хорошо, чтобы доверять. Что еще я могла подумать, когда ты уехал к больной маме, а в итоге светская хроника показывает тебя отдыхающим не приемах в обнимку с милой незамужней барышней? Что вот такие это особо важные, неотложные дела из-за которых ты не на связи?

– Да, такие. Каждая поездка к матери для меня не самый приятный момент в жизни, желания идти на контакт и общаться потом с кем-либо еще долго нет, но любой выезд на светское мероприятие для меня не отдых, а скорее работа. На фото девушек рядом так или иначе будет много. Я так понимаю, ты к этому не готова и каждый раз, когда увидишь то, что тебе может не понравится, будешь срываться в неизвестность?

– Что?! И об этом спрашивает тот, кто целый клуб положил на пол только из-за того что я отказывалась оттуда уезжать? У меня там тоже в некотором роде была “деловая” встреча по презентации клипа. То есть вот это как бы нормально, да? То что меня увезли оттуда силой и заперли тут. Не кажется, что реакция была неадекватной?

– Реакция была абсолютно нормальной, – убийственно-спокойно отвечает Баринов. – С учетом того, что ты была в не самой лучшей компании. О Саиде ходит множество не самых нелицеприятных слухов о том, как он ведет себя с девушками наедине, сколько и в какой величине компенсаций он выплатил обиженным девушкам за их молчание.

Прищурилась.

– Откуда мне знать, что ты это не придумал, чтобы было оправдание твоим поступкам? В доме меня заперли тоже чтобы от Саида спасти? Знаешь, пока ты был не на связи, так получилось, что я разговаривала с твоей сестрой, и судя по ее словам, это тебя самого нужно опасаться куда больше, чем Саида. Что ты очень ревнив, вплоть до помутнения рассудка, и готов чуть ли не привязать к себе. Я ей не поверила, но твои действия этой ночью только подтверждают ее слова.

Брови Марата круто изогнулись.

– Что еще она говорила?

– Возможно лучше уточнить у нее, что и кому она вообще говорит и зачем выставляет тебя, как больного маньяка.

– То есть сейчас ты думаешь, что я именно такой?

– Я ничего не думаю, но то что случилось ночью косвенно подтверждает ее слова.

Взгляд Баринова заметно похолодел.

– Если бы я был настолько ревнив, как меня выставляют, я бы уже убил. Не тебя, но твоего “друга”, которого ты так благодушно принимала у себя в дома в начале нашего с тобой знакомства.

У меня внутри уже не в первый раз за это утро все сжимается.

– То есть… ты постоянно за мной следил? С момента начала моей работы помощницей или еще раньше? Ты считаешь, что это нормально и с тобой все в порядке?

Марат зло фыркнул и криво улыбнулся.

– Ника, значит ты все-таки меня боишься и считаешь ненормальным? У меня вообще складывается ощущение, что тебе рядом со мной плохо. Что же, я так понимаю есть только один способ убедить тебя в моей адекватности и самоконтроле, чтобы ты больше об этом не волновалась и не переживала. Можешь ехать домой. Я вызову тебе такси. Охрана снимается. И… ты уволена, как и хотела, по собственному желанию, я подпишу твое заявление. Тебе будет выплачено хорошее пособие при увольнении. Как лучшей работнице месяца, бравшей на себя много дополнительных обязанностей.

Это как удар, ошеломляющий, болезненный. От него подкашиваются ноги и перехватывает дыхание.

Вот и поговорили. Встаю из-за стола. Здесь мне больше делать нечего, поэтому сразу иду к выходу, благо, у меня с собой только маленькая сумочка, которую я захватила. Баринов не провожает. В коридоре выкладываю на полку подаренный телефон, мысленно радуясь тому, что до сих пор с собой таскаю два телефона. Подарочный, с отслеживанием моих перемещений, а может и прослушкой, мне тоже больше ни к чему.

По дороге к воротам меня провожает Фройнд, скулит, будто что-то понимает, постоянно оглядывается на дом. Иду на чистом упрямстве, сердце разрывается, но сейчас мне главное до моего дома добраться, а там уже можно позволить себе все, что душе угодно.

Охранник открывает ворота по моему требованию, держа телефон у уха. Предупреждает, что такси еще не приехало, лучше подождать.

– Отмените вызов, хочу прогуляться.

Глава 35

Глава 35

Дом Баринова остается позади, оттуда доносится лай Фройнда. Бреду по лесной дороге, на ходу вызывая свое такси с отслеживанием моего местоположения. Пусть едет до меня сколько угодно, мне сейчас главное уйти как можно дальше, ни на мгновения больше не оставаясь на территории Марата.

Гоню все мысли из головы. Просто иду.

Сзади вдруг слышится звук мотора и рядом останавливается машина. За рулем знакомый мне охранник Ваня.

– Давайте подвезу, – предлагает Иван. – Я по своей инициативе, это моя машина.

– Спасибо, не нужно, скоро приедет такси.

– Да ладно вам, у меня смена закончена, мне все равно в город нужно, домчим с ветерком.

Все-таки сажусь в машину. Благодарю. В салоне играет рок. Прошу сделать погромче, зажмуриваюсь, крепко сжимаю кулаки и держусь.

Особо не помню, как доехала до дома. Спасибо Ивану, не лез с разговорами, довез молча, по привычке, как мне показалось, порывался выйти и проводить до квартиры, но потом сам себя остановил. Еще раз сердечно поблагодарила и ушла.

А вот дома дала волю слезам. Они градом хлынули по щекам. Сразу у входа ноги и подкосились. Сползла по двери на пол и разревелась в полную силу. Так горько, обидно и больно мне не было, пожалуй, никогда.